Зверь, шкатулка и немного колдовства - Страница 75

Все закончилось неожиданно. В бой снова вступили маги. Не те, которые управляли страшным колдовством, что существенно прореживало армию противника на расстоянии, а обычные чародеи, которые тем не менее тоже были невероятно опасны. Применять масштабные по своей разрушительной силе заклинания, когда битва уже вновь распалась на множество поединков, невозможно. Вернее, это делают, лишь когда где-то есть большая группа врагов. Александр не знал, чем руководствовался маг, который швырнул свое заклинание в их сторону, все-таки он видел далеко не все, но его действие оказалось потрясающим. Что-то полыхнуло. Те несколько деревьев, между которых они «плясали», заскрипели и начали заваливаться куда-то вбок, заставив противников отпрыгнуть друг от друга. Однако на этом действие магии не закончилось. Только сначала показалось, будто бы она не задела людей. Раздался странный звук, словно что-то очень громко лопалось, и Александр почувствовал, что разом лишился всех своих сил. Ноги начали подкашиваться, а сам он заваливаться набок. Руки резко ослабели, и меч не выпал из них только благодаря тому, что уткнулся в землю, и падающее тело Ренжа утянуло его за собой. Пальцы еще лежали на рукояти, но уже не сжимали ее. Глаза офицера были раскрыты, но он видел все словно через какую-то мутную пелену и отстраненно, как со стороны.

Мог бы — Златко закричал, но даже на это не было сил ни у него, ни у Александра. Они могли только одно — наблюдать, как их противник (надо признать, достойный, но от этого не менее обидно) вскакивает на ствол поваленного дерева и спрыгивает вниз, чтобы оказаться совсем близко от упавшего Ренжа и занести свой меч для последнего удара. Для Александра последнего.

Грым понял, что им с Николасом пришел конец, когда его сосед по телу увидел сверкающий в зареве огненной магии клинок над телом поверженного Александра и закричал. Мужчина только освободился от своего поединка, благо волны как нападающих, так и союзников наконец схлынули, так и не разбив упрямый «волнорез», когда заметил, как его соратники, из тех, что стояли по левую руку, один за другим падают на землю. Его самого не задело совсем чуть-чуть. Магия оглушила и нескольких его врагов, что предоставило Николасу возможность проскочить к другу — ведь он только-только чуть отдалился от него! — не отвлекаясь на поединок еще и с ними.

Противник Александра уже оказался совсем рядом и занес меч, чтобы добить Ренжа. Николас сам не замечал, что все это время кричал. Не успевал, как же гоблински он не успевал. В душе Грыма мгновенно вспыхнуло воспоминание, как они с друзьями не успевали спасти Иву и весь этот ужас, что он чувствовал тогда. Всего несколько саженей, всего чуть-чуть… Но демоны всех миров, неужели и в этот раз?… Решение пришло мгновенно. И тролль не знал, кому оно принадлежит, ему или Николасу, но последний поднял меч и метнул его в того, кто как раз отвел руку для удара. Стальной клинок мелькнул в воздухе, тяжелый и совсем для этого не предназначенный, но свою задачу он выполнил: противник Александра, с которым тот так долго не мог справиться, упал рядом с обездвиженным Ренжем.

Николас подскочил к другу и склонился над ним, оттолкнув тело его умирающего врага и вытаскивая свой меч из него. Александр кричал. Только звука не было. Рот открывался, но не более того. Николас понял, в чем дело, слишком поздно. Резко повернулся, рванул свой меч вверх, но не успел: до них добрался кто-то из солдат противника, возможно, один из новой волны нападающих. Именно его клинок мчался сейчас к груди Николоса, слишком увлекшегося спасением друга и не заметившего опасности.

Грым почувствовал, как сталь входит в тело. Боль пронзила его так, будто металл был еще и раскален. И этот бой для него, для них обоих, был закончен. Единственное, что он успел увидеть, — тот, кто только что поразил его, заносит меч над Александром. Самым жутким, перед тем как Николаса поглотила темнота, была мысль, что все напрасно. Все. Даже его смерть.

В этот момент Златко показалось, что он на огромной скорости летит к черной бездне. Жуткой и неумолимой. У нее были глаза умирающего друга и клинок, мчащийся в сердце. В тот миг он был уверен, что умер дважды. И больно было каждый раз одинаково.

Над полем битвы поднимался рассвет.

Анастасия вздрогнула. Утро было такое раннее, что в доме не проснулись даже слуги. Солнце еще не встало. Лишь немного посветлело на востоке, совсем чуть-чуть, но заря приближалась, девушка чувствовала это всей кожей. Антиквар не обманул: было холодно, и воздух был абсолютно прозрачен. Никакого тумана или дождя. И в голове словно тоже прояснилось.

Молодая женщина обхватила себя за плечи, от холода не спасала даже толстая шаль, подарок тети. Темно-русые волосы были забраны наверх, открывая шею и плечи. Под шалью на Анастасии было надето бальное платье. Если умирать, то красиво. Сегодня она встретится с возлюбленным, и она будет самой прекрасной и самой желанной женщиной в мире. И не только потому, что он ее любит.

Озноб покалывающими иголочками прошелся по плечам и изящным запястьям, что держали шаль на груди. И тут же словно полыхнуло жаром.

Тени в комнате сгустились на несколько мгновений, и из них выступил демон. У него вновь были крылья и алые глаза. Девушка медленно, спокойным и полным невероятного достоинства движением повернула к нему голову.

— Мне больше нравится другой облик, — произнесла она.

— Как пожелаете, — демон поклонился, приложив руку к груди, и начал меняться, — госпожа.

Через мгновение перед ней стоял темноволосый книготорговец и поправлял слишком изящный для лавочника костюм.